Разговор V. Ее любовь.

Юлии посвящается.

Самое дорогое, что есть у человека - это его жизнь..

   Зачем ты веешь, ветер? Зачем швыряешь в душу на мелкие ледяные осколки холодного снега? Любовь умерла. Жизнь… А что жизнь без любви. Ничто. И ты никто. Лишь в сердце бьется чувство, приглушенное, смятое но неподвластное никому. Даже рассудку. Даже здравому смыслу.
   Над ней было лишь ночное безлунное небо. И первый снег падал, тихо, как будто не желая выдать своего присутствия, падал, и таял в ее волосах, оставаясь там мелкими хрустальными каплями. Она стояла с закрытыми глазами. Не обращая внимания ни на что, не обращая внимания на жгучий холод, пронизывающий тело, пробирающий до костей. Но даже он не смог бы погасить полыхающего внутри нее огня. Никто и ничто бы не смогло. И она не смогла. Было поздно. Она больше всего на свете стремилась к этому. Больше всего… И что? Ее душу растоптали. Разорвали в клочья. Изранили. Избили… За что? За то, что она любила?
   Слезы. Даже они не приносили облегчения. А она и не плакала. Слезы высохли, сожженные яростным огнем. Слезы – удел слабаков. В них не было смысла. Как и не было смысла жить дальше.
   Она сделала шаг к краю. Всего восемь секунд свободы – и все. Больше ничего. Лишь тишина, пустота и вечность. Лишь безмолвие вечных снов, не имеющих ничего общего с жизнью, где нет того чудовища, ослепительного и яркого, затуманивающего рассудок своей красотой. Ей не было страшно. Страх не порождает боль. Страх – синоним ярости. Ничто не породит боли, большей чем любовь. И это вечная боль… Такая же вечная, как и чувство, ее породившее.
   А утром снова побегут машины, люди… Куда? Зачем? И врачи сухо констатируют смерть. Но никто так и не поймет, что у их ног лежит не холодный труп, а еще одна разрушенная вселенная, которой не хватило сил бороться с тем чувством, которое вмешалось в нее, переставило все по своим, понятным только ему правилам и бросило как сломанную игрушку… И это была любовь. Ее любовь.